И что здесь кивать на Чубайса и Березовского? Для "партии власти" альтернативность как бы необязательна и неорганична. А вот будут ли в программе партии, претендующей на главенство в оппозиционном движении, альтернативные идеи – это принципиально. Это не для Зюганова принципиально, и не для Лукьянова или Рыжкова. Это принципиально для какой-нибудь сотой части партии, для ребят, которые в пределах коммунистического движения хотят самоопределяться в отношении будущего. Для них все, что связано с альтернативностью, суперважно! Один процент? Возможно! Но только этот процент и значим! Ибо он определит все.
Политическая жизнь в российской оппозиции замирает с момента создания НПСР. Активность стала стремиться к нулю, потому что номенклатура сковала весь потенциал движения. И, как бы ни был отчасти провокационен ФНС, он был не столь мертв. Там была неноменклатурная низовка. И эта низовка могла активно действовать. Ошибаясь, поддаваясь на провокации… И все же – что-то живое, согласитесь, было. Теперь начинается "мертвое царство". Ошибок не будет… И ничего не будет… Все приличненько, все пристойненько, удивительная благодать.. Номенклатура считает, что качество политики измеряется количеством сделанных ошибок. Чем меньше ошибок, тем лучше качество. Естественно, что в этом случае самое хорошее качество – нулевое действие: тогда количество ошибок равно нулю.
О каких контрэлитных тенденциях можно говорить внутри этого мертвого и пристойного царства? Другое дело, что через оппозиционный "прилавок" торговать будут все, кто хочет прийти к власти. Все! Поэтому данный "оппозиционный НПСР-овский прилавок" будет отличным местом на элитном базаре. И поверьте мне, что там, поставив ногу на этот "прилавок", будут отсчитывать не какие-то пачки "зеленых", а гораздо более крупные качества и количества.
Однако если НПСР все более превращается в подобный "прилавок" – значит, контрэлита будет где-то еще. Но поскольку удар по ценностному ядру шел именно через коммунистические ценности, то встречная восстановительная работа не может не идти опять-таки по этому направлению. Любишь ли ты коммунистов или нет, но, если любишь страну, надо разбираться с этим левым ценностным полем и именно в контрэлитном ключе. Не из идейной тяги именно к этому, а… Просто для того, чтобы вывести народ из той клоаки сброса, в которую его утянули все эти "умные-умные" низвергатели Красного.
27.11.1997 : Агенты и политика
Сергей Кургинян
Доклад опубликован в журнале "Россия XXI". 1998. #1-2
Предисловие, или о правилах "птичьего языка"
В любой сегодняшней публикации, особенно в публикации на тему о спецаспекте в политике, всегда есть два уровня. Уровень общественно значимый и уровень разговора между заинтересованными группами, уровень переговоров на полуэзотерическом, птичьем языке, понятном для посвященных. В принципе это, конечно же, неверно. Говорить в печати нужно только о том, что интересно читателю. Причем не какому-то там "особо подключенному к теме", а именно читателю вообще, гражданину страны, чей образовательный уровень и тип интересов адекватно соотносится с печатным органом, в котором выходит данная публикация.
Однако эта высокая классическая норма политической публицистики давно разрушена. Взаимными ультиматумами "на птичьем языке" заполнены не только печатные полосы с малыми тиражами, но и телеэфир. Пример -_ передача об авторе этого очерка в "Итогах", где почти 30 минут мусолилась какая-то безымянная и неумная аналитическая записка, каким-то особенно бесстыдным и безосновательным образом приписанная мне по схеме, сходной с той, которую бандитские беспредельщики используют для немотивированных "наездов". Несколько человек таким странным образом обсуждали через телеэкран (при недоуменном присутствии многомиллионной аудитории) проблему наших (весьма ответственных и масштабных и никакого отношения к липовой "записке" не имеющих!) рефлексий на цели ряда крупных и непрозрачных пропагандистских кампаний.
Тогда в ответ на недопустимый "теленаезд" мы задействовали всерьез свои информационные банки. Пафос моей "разнузданной" пресс-конференции обозначал: "В стеклянном доме не бросаются друг в друга камнями… А если бросаются, то в обе стороны, и так, чтобы дом разлетелся вдребезги". Это сильное средство дало незамедлительный эффект. Но лично для меня его использование было связано с глубоким психологическим дискомфортом. Даже "удачная" игра на подобной территории вызывает глубокое омерзение и ключевой вопрос: "зачем?"
В последний раз этот вопрос возник у меня, когда после интервью в журнале "Люди", данного по настоянию редакции журнала и проведенного с позиций предельной комплиментарности, в том же журнале возник нелепый и хамский коллаж из "откликов трудящихся", в числе коих особо отличился Г.Х.Попов.
Само по себе это микроскопическое событие не требовало от меня никаких реакций. Но я не мог не зафиксировать: интервью мое в "Людях" растревожило крупное, и не только московское, осиное гнездо. Не поговорить хоть чуточку с этим гнездом, объяснив ему на дружеском "птичьем языке", как внимательно мы за ним наблюдаем, было бы ошибочно по самым разным причинам. Поэтому прошу прощения у читателей за то, что в серьезный текст, посвященный крупным проблемам, будет вкраплена (имеющая, кстати сказать, самое прямое отношение к затрагиваемой теме) "эзотерика" межгруппового и межкорпоративного диалога.
Эта "эзотерика" в нашем сегодня – живой, не сданный в архив вопрос. Вопрос, центр тяжести которого всегда находился и будет находиться в сфере реальных и вовсе не всегда афишируемых дел, а не в сфере публичных рефлексий. Вот почему в его рассмотрении допустим и даже необходим (в силу совокупности указанных выше обстоятельств) пунктирный подход. Подход, в котором четко соблюдается принцип необходимого и достаточного минимума. Этот же принцип (но уже на языке, далеком от научной схоластики) прекрасно сформулировал когда-то Галич:
А мне говорят – ты что, говорят,
ОРЕШЬ, КАК ПАСТУХ НА ВЫПАСЕ!
Здесь четко обозначен очень важный вкусовой аспект. Орать (то есть публично все договаривать и обмусоливать) на темы, которые не предполагают этого публичного ора с его судорожной бескрайней откровенностью, может только "пастух на выпасе", то есть человек, который определенные темы не раскрывает, а компрометирует. Глубокомысленно молчать по этому поводу может любой концептуальный "жрец", то есть упивающийся своей допущенностью к особым проблемам манипулятор средней руки. Кроме того, это молчание превращает концептуально-проектное сообщество в семейство обезумевших тараканов. Ибо любая непроницаемая закрытость превращается в гибель закрываемой проблематики. Что же тогда остается? Очень узкая полоса этичных и жанрово допустимых высказываний, в рамках которых надо сформулировать не слишком простую и далеко не общедоступную мысль. То есть "пройти по лезвию бритвы", да еще не умножая сущностей. И это притом, что сущности подобного рода страстно тяготеют к саморазмножению. Попытаюсь.
Логика моих действий основана на том, что в России есть общество, есть элита и есть правила, которые худо-бедно, но все-таки соблюдаются. Кому-то это утверждение покажется чересчур самоочевидным. А кому-то весьма и весьма проблематичным. Сам я, по пониманию ситуации в стране, резко ближе к тем, кто в данном вопросе находится на позициях крайнего скептицизма.
Разница между мною и крайними скептиками в том, что я, во-первых, считаю: если нет правил, нет общества, нет элиты, то все равно нужно ставить и обсуждать проблемы так, как будто все это есть. И тогда это появится. И во-вторых, я считаю, что подход по принципу "Есть у нас общество? Есть элита? Есть правила? Да или нет?" является избыточно загрубленным и не отвечает сложности сегодняшней реальности.